Название: Леди-оборотень
Автор: Coconut x2 Combo
Бета: Coconut x2 Combo
Размер: мини, 1447 слов
Пейринг/Персонажи: Линдт, Баунти/Марс, Сникерс
Категория: джен, гет
Жанр: тема дня: сверхъестественное, мистика
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Линдт уже несколько лет старается расплести заклятье на Баунти, делающее ее пантерой.
Примечание: обсценная лексика, кисель!ау
После возвращения Сникерса и Натса из Мармел-Ада прошло уже несколько лет. Все это время Линдт (не отвлекаясь от массы других дел, подозрительных, как и положено делам любой ведьмы) перерывала книги, искала любые зацепки, которые привели бы ее к вожделенной цели.
Собственно, инициатором появления данной цели служил Марс. Если еще более точно, то его не сложившаяся личная жизнь. Личной жизни вообще довольно непросто сложиться, если во взглядах ты консервативен, а твоя любимая женщина — пантера.
Адекватная, к слову (то есть не делающая попыток кого-нибудь сожрать, а вполне понимающая человеческую речь), только часть времени, что, разумеется, является отдельным поводом для печали.
А если Марс испытывал печаль, то самое мелкое, чем могли отделаться его приближенные — головная боль.
Которая, собственно, на нее и свалилась.
Баунти с недавних пор вообще полюбила бывать в башне Линдт. Забиралась по покатой лестнице вверх, тяжело переставляя лапы по высоким ступеням, давила на ручку двери (заклятья Линдт на дверях не держала — мало было самоубийц, которые рискнули бы выйти к ней таким традиционным способом; воры и коллеги предпочитали визиты через окна), ступала внутрь комнаты и ложилась где-нибудь, где никто не мог ее потревожить.
Линдт оставалось только головой качать — да порой, когда надоедало в раздумьях беседовать с тарантулом (адресный монолог — тоже беседа!), обращаться к Баунти. Та, обыкновенно лежащая либо около кровати, либо на ней, приподнимала голову, заинтересованно слушая.
— Видишь ли, дорогая, — протягивала Линдт, перелистывая жутковатую книгу, которая то и дело порывалась сожрать ее паука, — Я всякие заклинания на своем веку повидала. Но вас же нелегкая в Мармел-Ад понесла, а разгадывать уравнения божественных чар не так-то просто.
Большая кошка вновь опускала голову на лапы, но не сводила с говорящей Линдт взгляд умных золотистых глаз.
— С другой стороны, если я не расколдую тебя, с Марса и его недостатка женского внимания станется войну развязать. Мы же с тобой этого не хотим, правда?
Баунти только глаза прикрывала на долю секунды в знак согласия. А порой поднималась, направляясь к наиболее безопасным книгам, и вытаскивала какую-нибудь зубами, когтем осторожно цепляла страницы, стараясь не порвать.
Они так могли сидеть часами, порой, когда в замке было все спокойно, они только за едой да умыться выходили. Несмотря на то, что говорить Баунти не могла, многое она передавала через жесты. Хотя первые попытки и были забавны — огромная пантера, пытаясь удержаться на задних лапах, неуклюже размахивала передними, словно дирижер в церковном хоре.
— Мне кажется, я что-то упускаю, — протягивала Линдт долгими зимними вечерами. Баунти обыкновенно играла с огромным мячом из змеиной кожи у камина, когда стужа подступала так близко, что казалось, что стекла трещат от жгучего мороза, пропитываются им насквозь — и вот-вот треснут льдинками, забрызгав их обеих.
Что упускает, Линдт обычно не поясняла — только по ночам, когда Баунти приходила к ней в кровать, прижималась к горячему телу, согревая вечно холодные ладони о теплую шерсть.
Под ярким солнцем мороз отступал, день шел за днем, а ночь за ночью. Весной они вместе бродили по лесу, отыскивая первые травы для диковинных зелий, необходимых для заклятья.
— Я тебе показывала, он называется «драконья кровь», — терпеливо повторяла Линдт, когда Баунти в зубах приносила длинную ветку. — Коротенькие ростки совсем, и цветы ярко-красные.
Баунти опускала голову и отправлялась искать; впрочем, вскоре она уже носилась по лесу, по прошлогоднему валежнику и первым ландышам за солнечными зайчиками. Линдт только головой качала, бормоча себе под нос:
— Слишком уж она кошка…
Коркунов ближе к лету не раз присылал Линдт разнообразные зелья; часть из них она выбрасывала, не задумываясь, над частью читала заклятия, долгие, певучие и пугающие. Те из них, которые отзывались на чары мягким свечением, она бережно ставила на особенную полку; все прочие убирались подальше с глаз.
Не раз на совете колдунов спорили, что же делать с проклятьем Мармел-Ада; абсолютное большинство склонялось к тому, что необходимо оставить заклятье, как есть, дабы не запутать еще больше. Но в своей башне Линдт каждый вечер видела умный взгляд немигающих желтых глаз — и только мотала головой.
— Да саламандру мне в брюхо, если я не распутаю эту чушь, — упрямо твердила она — и вновь зарывалась в книги, а вместе с ней — и Баунти.
— Когда чары спадут? — спрашивал каждый раз Марс. И каждый раз Линдт, встречая его взгляд, отвечала:
— Когда пожелают.
Она не была далека от истины.
Они нашли решение на исходе третьего года с путешествия в Мармел-Ад. Морозы тогда еще не ударили по-настоящему, только старый фьорд подернулся первым льдом да листья под ногами в лесу хрустели; снега не было еще и в помине. Тарантул Линдт перебрался с подоконника на полку над камином; грелся там, прижавшись к теплой спине, и внимательно наблюдал за тем, как Линдт, укачивая на весу не в меру истеричную книгу (та воплем заходилась, стоило ее положить), ходит из угла в угол, бормоча под нос какие-то странные чары.
Когда Баунти, нагулявшаяся после охоты (она уже давно не ловила зайцев, как в первые месяцы своего состояния; добыча меньше оленя не представлялась ей любопытной), пахнущая холодом и зимним ветром, вновь вошла в ее башню за три дня до Нового года, Линдт взглянула на нее, не скрывая торжества.
— Я нашла кое-что, — протянула она, и Баунти черной стрелой через всю комнату кинулась к ней. Поставила лапы на стул, заглядывая в гримуар, и перевела взгляд на Линдт. Вопросительный.
— Садись посредине комнаты. Будем колдовать, — решительно сказала Линдт и захлопнула книгу. Загремела склянками, зажгла огонь под котлом; бережно смешала зелья — одно за другим, вкинула травы и что-то, подозрительно похожее на сушеных летучих лягушек.
Баунти наблюдала за всем этим, уже заняв место посреди комнаты; взгляд ее выражал хорошо сдерживаемое нетерпеливое любопытство.
— Если это не поможет, то ничто не поможет, — решительно сказала Линдт.
Зелье вспыхнуло, на секунду заставив весь свет в комнате — и огонь камина в том числе — померкнуть; глаза Линдт заслезились, и, поспешно протерев их, она взглянула в котел, наполненный темно-алой, как небо Мармел-Ада, жидкостью.
— Пора пробовать.
Подхватив котел и иссохшуюся кисть разбойника, Линдт направилась к баунти. Обмакнула кисть в котел, приказала Баунти лежать — и начала чертить вокруг нее странные символы, длинным и заунывным напевом читая заклятья одно за другим.
Знаки вспыхивали, стоило закончить их чертить; слабый свет в комнате колебался в ритме напевов Линдт, и даже тарантул подобрался, словно собравшись удирать куда подальше. По стенам расползлись странные тени; они словно тянули к ведьме руки, но та лишь отмахивалась от них, как от назойливых детей.
Баунти подрагивала; коснувшись ее, Линдт чуть покачала головой — не надо, все будет хорошо — и указала жестом на пол, прося лечь. И затем вновь принялась выводить странные знаки, несколько капель зелья брызнула на спину Баунти, а затем закрыла глаза и опустилась на колени в сияющий алым круг, очерченный зельем.
И, как только она это сделала, знаки на полу засияли вновь — но совсем иначе; пламя в камине усилилось многократно, рвануло вверх по каминной трубе, заревело — и рев его смешался с отчаянным рыком Баунти и сдавленным вскриком Линдт.
Алое свечение, страшное, но вместе с тем — завораживающее и прекрасное, затопило комнату полностью. А когда оно сошло на нет, комната стала прежней. Исчезли жуткие знаки на полу, пламя по-прежнему мирно горело в камине, не собираясь покидать его.
И только в самом центре комнаты на дубовых досках лежали куда более бледная, чем обыкновенно, Линдт — и обнаженная Баунти, вполне себе человек.
Вот только кожу ее украшала теперь вязь, повторяющая знаки заклятья, что чертила Линдт.
— Так и знай, теперь я на тебе женюсь, — сообщил Марс, когда Линдт привела к нему Баунти. — Не отделаешься.
Баунти, которая еще не привыкла полноценно держаться на ногах, только фыркнула, цепляясь за стоящую рядом Линдт:
— Прости, милый, но я не уверена.
Марс нахмурился.
— В чем дело?
Линдт прокашлялась.
— Простите, что я вмешиваюсь в ваш разговор, — процедила она, явно недовольная, что ее используют в роли трости. — Но у Баунти есть одна проблема.
Марс кинул на Линдт грозный взгляд. Ту это не проняло, и она, как ни в чем не бывало, продолжила:
— Если ты собираешься на ней жениться, придется тебе усмирять свой характер. Только сделаешь что не по ней, разозлишь — обернется в пантеру, так и знай, — Она дернула головой, указывая на исцарапанного Сникерса в углу зала. — Один уже доболтался — хотя и применил куда более емкий, но куда менее приемлемый в обществе термин.
— Допизделся, — уточнил Сникерс из угла.
— Спасибо, они поняли, — Линдт даже не повернулась. — В общем, Марс, не думаю, что ты хочешь повторить его судьбу.
— Он еще легко отделался, — фыркнув, Баунти покрепче уцепилась за локоть Линдт. — Так что, милый, подумай, нужна ли тебе такая жена?
Вместо ответа Марс притянул Баунти к себе — Линдт еле успела отпустить ее — и с тихим рычанием впился в губы. Переглянувшись, Линдт и Сникерс быстро покинули зал.
Свидетелями счастливого воссоединения они быть не хотели.
И вновь заскрипели петли старой двери на вершине башни; Линдт, сидевшая за книгами, удивленно повернула голову, натыкаясь взглядом на большую черную кошку, в синоватым видом сидевшую на пороге.
— Довел-таки, — сочувственно протянула она и указала на кровать: — Располагайся. Успокоишься — пойдешь к себе.
И усмехнулась себе под нос.
Ничего не поделаешь, не все заклинания можно снять.
Хорошо еще, что часть из них обладает довольно милыми побочными эффектами — кто не любит котиков?
Название:
Автор: Coconut x2 Combo
Бета: Coconut x2 Combo
Размер: драббл, ~730 слов
Пейринг/Персонажи: Линдт, Гарден
Категория: джен
Жанр: тема 3: мистика; сказочные мотивы
Рейтинг: G
Краткое содержание: Колдунья слышала все это уже много раз. Тысячи девушек побывали в ее доме за долгие годы, которые она прожила на свете. Тысячу раз она давала им один и тот же ответ: "Помогу".
Примечание/Предупреждения: магическое АУ.
Она перебирает травы северных стран.
Она смешивает холодные ветра и теплые вешние воды.
Она ворожит на костях древних существ.
Она знает, что когда-нибудь ей будет дан ответ.
— Я слышала, ты самая искусная в этом деле.
Колдунья молчала, помешивая в небольшом котелке зелье, и не обращала никакого внимания на посетительницу. Да и на что смотреть, если всё повторялось из раза в раз? Приходили они раз за разом — все с наивными глазами и возвышенными мечтами — и просили, молили. Давно она уже смирилась с этим.
— Я слышала, ты сможешь помочь мне.
Колдунья добавила щепоть перетертых весенних цветов напополам с костяной пылью и наконец-то взглянула на вопрошающую. Та оказалась совсем ребенком — светлые по-детски наивные глаза, руки, сложенные в мольбе. Только усмехнулась колдунья, глядя на нее, да головой качнула, дивясь увиденному.
— Я слышала...
— Я помогу.
Она слышала все это уже много раз. Тысячи девушек побывали в ведьминском доме за те долгие годы, что прожила она на этой земле. Тысячи раз она давала им один и тот же ответ: «Помогу».
И ведь видела таких уже тысячу раз — наивных, влюбленных, надеющихся только на ее ворожбу.
Многое она ведала: знала, как смешать травы, ветра и воды так, чтобы помочь мятущимся обрести покой. Знала, где искать то, что даст супругам возможность родить наследника.
И рецепт зелья, что подарит чувства, был ей ведом. Как и то, что они будут недолгими.
Колдунья видела таких девушек уже тысячу раз, и каждый раз знала, каким будет конец.
— Помогу, — повторила она свой ответ.
— Я слышала, ты знаешь тысячу тысяч вещей.
Колдунья молча смотрела на ту, что была тысяча одной. Она отличалась от тех, кто был раньше: вызывающий взгляд зеленых глаз — совсем таких, как у нее тысячу вечностей назад — и то, как держалась ее гостья.
Такая…
Другая.
— Я слышала, что ты ворожишь на костях умерших.
Лишь коротко взглянув на нее, колдунья перевела взгляд на стену. Неужели такая же?
— Научи.
Вот оно. Тысяча и один.
Колдунья обернулась к посетительнице, и, глядя глаза в глаза, медленно произнесла:
— Ты не знаешь, чего просишь.
— Ты не знаешь, отчего отказываешься.
Смотреть в наглые зеленые глаза оказалось той еще мукой для колдуньи — она видела в них себя. Видела себя такой, какой была много-много лет назад, когда не выросли еще те деревья, что тянутся нынче к небу; когда реки текли по другим руслам. Смотря на гостью, она видела себя — такой, какой танцевала в степях, вознося молитвы давно забытым нынче богам.
— Ты не знаешь, чего просишь, — Колдунья повторила это также медленно, как и мгновениями раньше. Она знала, что это — проклятье, и она хотела нести эту ношу до скончания времен. Это было ее долгом, и не годилось складывать на чужие плечи подобный вес.
— Я читала древние книги. Я слушала мудрецов и стариков — таких же древних, как горы. Я молилась вместе с ветрами, чтобы они направили меня к тебе, — посетительница не унималась. Она подошла ближе, привстала на носки, чтобы смотреть прямо в глаза, и теперь была так близко к Колдунье, что той захотелось отшатнуться.
— Тогда ты знаешь, каков конец.
*******
— Мне говорили, что только ты можешь мне помочь.
Зеленые глаза Колдуньи — насмешливые, не такие, как у той, что была до нее, внимательно наблюдают, как очередная девушка мнется на пороге, не решаясь сразу просить желаемого.
В такие моменты она почему-то вспоминает свою предшественницу: как та держалась с ней в первый раз, как смотрела, как произносила слова. Нынешней Колдунье нравилось, что на нее она уж точно не была похожа.
Но было и чувство потери.
— Мне говорили...
— Я помогу.
Тысячу раз она будет видеть таких, как эта девушка. Тысячу раз Колдунья будет смешивать первоцветы с костями существ, каких уже давно не видали даже седые старики. Множество раз она будет танцевать с ветрами, вознося хвалы своим новым богам, которых остальной мир уже позабыл.
Сменятся поколения, сменятся люди, забудут новых богов.
На тысячу и один раз придет Другая, чтобы сменить ее на своем посту.
Зеленые глаза Колдуньи горят предвкушением, пока она помешивает в котелке зелье. Она знает, тысячу и один раз — и она будет свободна. Она отдаст свои травы, она перескажет все песни ветра и покажет лучшие места в степи и горах, она переложит свою ношу на тысячу и одну, и сможет уйти.
Через тысячу и один раз она наконец-то увидит ту, к которой пришла тысячу вечностей назад с совершенно иной просьбой. Колдунья знает, ее предшественница ждет ее — там, на другой стороне, куда не долетают птицы, где дуют иные ветра.
Колдунье ведомо: в этот раз они будут вместе надолго.
На тысячу тысяч вечностей.
Она будет перебирать вешние травы.
Она будет смешивать южные суховеи и холодные воды.
Она будет ворожить на костях существ, чьи имена позабыло само время.
Она знает, что когда-нибудь сможет уйти.
|
|